Сергей Зотов — специалист по истории науки и европейской иконографии Средневековья и Нового времени. Долгосрочный стипендиат Института Варбурга (Лондон), PhD в области истории Ренессанса (Уорикский университет). Лауреат премий «Просветитель» (2018) и Беляевской премии по литературе (2022) за книги «Страдающее Средневековье» и «Иконографический беспредел».
На иллюстрации к латинскому переводу трактата «Врата Света» испанского раввина и каббалиста Иосифа бен Авраама Гикатиллы, изданного в Аугсбурге в 1516 году, мы видим стандартное изображение десяти каббалистических сфирот.
Сфирот в иудейской мистической традицией, называемой каббалой, понимались как посредники между Богом, сокрытым от людей, и земным миром. Художники рисовали их в виде древа, которое будто бы соединяет два плана, божественный и земной, друг с другом.
Однако анонимный автор трактата Эш мецареф, написанный чуть позднее, примерно конце XV-начале XVI вв. связывает десять сфирот с алхимическими терминами.
Верхние три у него обозначены как сера, ртуть и соль — это были основные компоненты, из которых, как считали златоделы, состоят все металлы. Средние сфирот подписаны названиями шести из семи известных на то время металлов: золото, серебро, железо, медь, олово и свинец, от самого совершенного к самому худшему. А самая нижняя сфира подписана как эликсир — то есть философский камень.
Почему еврейская каббалистическая традиция здесь соединяется с алхимией? И означает ли это, что существовала особая, еврейская алхимия? Начнем с самого начала. Алхимия — таинственная наука о том, как получить философский камень, и с его помощью превратить свинец в золото, вылечить все известные болезни, или даже возвысить свою душу и прийти к Богу.
Возникла она в европейском своем варианте на территории Египта еще в позднеантичные времена. Затем, после завоевания Египта мусульманами, алхимия в ранее Средневековье переместилась в основном на территорию Халифата, где бурно развивалась где-то между Багдадом и Кордовой.
Во время Реконкисты, отвоевывания обратно испанских земель, европейцы не только воевали с арабами, но и изучали их языки и заимствовали знания из богатой культурной традиции.
Так они познакомились с алхимией, и эта наука окончательно укоренилась в Европе. Где же во всей этой истории были еврейские алхимики, и были ли они вообще? Ну, как же без них. Ведь иудеи жили и в позднеантичном Египте, являвшемся римской территорией, и в Халифате, скажем, хотя бы в Иерусалиме, и по всей Европе в Средневековье. Логично, что еврейские алхимики оставили свою самобытную традицию в этой удивительной науке. В основном они работали в русле тех научных воззрений, что были распространены в местах их проживания. Однако случалось, что возникала и специфическая еврейская алхимия, о которой мы сейчас и постараемся поговорить.
Вернемся в самое начало. Первыми алхимиками на территории условной Европы были грекоязычные египтяне, в том числе те, что жили в Александрии. Египет на протяжении этого периода был многонациональной провинцией, бурлящим котлом культур. Поэтому неудивительно, что и евреи занимались алхимией наравне с египтянами и греками. Одну из самых важнейших авторок этого периода звали Мария Еврейка.
Она жила где-то между I и III вв. н. э., была первой женщиной-алхимиком, и по сей день считается изобретательницей водяной бани (на этой технологии работают современные мультиварки). Из-за того, что это имя было распространенным, Марию Еврейку еще в древности стали путать с другими, более известными персоналиями. В алхимических трудах ее часто отождествляли с Мириам, старшей сестрой пророка Моисея, с Марией Магдалиной или со святой Марией Египетской.
Из-за отсутствия четких исторических сведений о Марии Еврейке, мы даже не знаем, была ли она историческим лицом или жертвой тенденции, когда алхимики возводили истоки своей науки к легендарным персонажам вроде Адама или Гора. «Однако нам здесь важно, что ее считали женщиной и еврейкой. Первое, вероятно, было связано с тем, что в Европе женщина с Востока казалась кем-то необычным и экзотичным». По той же причине в «Диалогах» Платона носителем высшего философского знания становится вымышленная женщина Диотима.
Еврейское происхождение Марии тоже, вероятно, было вымышленным, и вот почему. На позднейших копиях ее книг было написано: «Не прикасайся к ней [книге] (если ты не из рода Авраамова), когда ты и впрямь не из нашего рода». Однако таких надписей не было в старинных рукописях. Так что есть вероятность, что хотя Мария не была ни женщиной, ни еврейкой, ее именем подписали многие важнейшие алхимические сочинения своего времени. Произошло это из-за связи Марии с пророком Моисеем и распространенного стереотипа о еврейской алхимической мудрости.
В Средневековье евреи не реже становились персонажами алхимических сочинений европейцев. Во-первых, им приписывалась роль мудрого восточного народа, который владеет всеми секретами тайных ремесел. Во-вторых, алхимики-европейцы могли транслировать в своих сочинениях распространенную тогда юдофобскую риторику. К примеру, фламандский алхимик XIV века Гратей в своем трактате сравнивает «мучения металлов», которые алхимик инициирует внутри своей колбы, с истязаниями Христа иудеями.
Он с явной ненавистью к евреям описывает Страсти Христовы как «иудейские алхимические эксперименты». В другом месте Гратей рассказывает, что философский камень поможет европейцам завоевать Святую Землю, которой, согласно юдофобским строкам Гратея, «их лишили евреи», а также вернуть Гроб Господень.
В XIV веке мысли о крестовых походах уже были неактуальными, и воспринимать буквально такое утверждение невозможно: в последний раз евреи масштабно принимали участие в кампании против крестоносцев вместе с магометанами султана Саладина в конце XII века.
После того как христиане потеряли Святую землю, еврейский народ стал для европейцев козлом отпущения и укрепилось мнение, что именно он повинен в проигрыше. В это же десятилетие начались погромы во Франции и Англии.
Впрочем, еще в XV веке считалось, что евреев нужно преследовать, потому что они владеют горой Сион, а скоро выкупят и сам гроб Господень. Поэтому, когда Гратей говорил о том, что нужно отобрать Святую землю у евреев, вполне вероятно, что он не имел в виду крестовые походы, а исходил из современных ему антисемитских установок.
Несмотря на то, что сами еврейские алхимики в основной массе переписывали западные сочинения, существовала и иудейская по своему духу алхимическая мысль. В XIII веке среди еврейских мудрецов появляется мистическое учение о десяти сфирот, называемое каббалой.
Каббалисты считали, что могут постичь Бога благодаря тайному знанию, сокрытому в древних книгах. Для этого у них было множество разных способов: одни искали числовые значения текста, написанного в Торе, надеясь понять данные Богом секретные указания; другие изучали тайные значения сфирот; третьи обращались к прочим тайным наукам, включая алхимию.
Так каббалисты, использовавшие в своих теологических исканиях алхимию, привнесли в нее иудейскую символику и образность. Уже в главной каббалистической книге Зохар XIII века 7 видов золота уподобляются 7 чертам лика царя Давида или 7 тайным именам Господа.
В XIV веке раввин из Толедо Йехуда бен Ашер сравнивает гилгуль (еврейское название процесса переселения душ) с очисткой металлов. В XV веке греческий каббалист Йосеф бен-Шломо Тайтацак называет златоделие божественной наукой и повествует о нем из уст самого Бога. Он считал, что альтернативой обычной, известной и гоям, алхимии является алхимия каббалистическая, которая позволяет постигать сущность Господа.
Постепенно златоделие входит в контекст религиозной мысли настолько, что иногда даже Танах трактуют через алхимические термины. Например, в Библии нам встречаются строки: «И умер Баал-Ханан, сын Ахбора, и воцарился по нем Гадар… имя жене его Мегетавеель, дочь Матреды, сына Мейзагава» (Быт. 36:39). Имя Мейзагав буквально означало «золотая вода». Поэтому в XV веке, когда рецепт золотой воды стал широко известен благодаря Парацельсу, возникла версия о том, что в отрывке из книги Бытия было зашифровано понятие лечебного питьевого золота. Термином «мейзагав» начинают пользоваться и христианские алхимики.
Позднее, в XVII веке, датский златодел Олаф Борх связал упоминаемую в книге Зоар золотую воду с ветхозаветными событиями. В его интерпретации Моисей, спустившись с горы Синай и застав евреев за поклонением золотому тельцу, не уничтожил идола, но изготовил из него питьевое золото и дал выпить своему народу. Так экспериментатор объяснил, почему Моисея издревле называли алхимиком.
В конце XV-начале XVI вв. появляется еврейский алхимический трактат Эш мецареф, пронизанный отсылками к иудаизму и каббале. Его название (в переводе «Огонь плавильщика») отсылает к эпизоду из книги пророка Малахии, в котором очищение душ Господом сравнивается с работой кузнеца.
Главной целью алхимии, согласно анонимному автору, является познание Бога. Ради нее златодел должен познавать природу, манипулируя металлами.
Автор Эш мецареф использует гематрию, метод анализа смысла слов и фраз, когда каждой букве соответствует какое-либо число, чтобы связать каббалистическую теорию с алхимической практикой. Он сложным образом отождествляет сфирот с металлами, находя, к примеру, что переведенное в цифры название сфиры Хесед (Милость) образует то же число, что и у слова «серебро».
С помощью гематрии в трактате объясняется, почему олово — один из низших металлов. Числовое значение слова «олово» совпадает с числом слова «свинья», означающего нечистое животное. По словам автора, при алхимической работе этот металл «хрюкает» в печи подобно лесному вепрю.
К тому же, из олова язычники изготавливали своих идолов, поэтому он и не годен для работы златодела. Медь же, напротив, связана со сфирой Ход (Величие), так как в Танахе описываются медные жертвенники и медные колонны храма Шломо (Соломона).
Знак свинца (♄) автор тоже трактует исходя из родной культуры, тщательно избегая его сравнения с христианскими символами: в кресте сверху он видит четыре сложенных вместе далета (четвертой буквы еврейского алфавита (ד)), который в гематрии связан с числом 4, а круг внизу объявляет знаком совершенства. Таким образом, свинец отсылает к четырем стихиям, которые этот металл — основа для алхимической работы — вбирает в себя. Наконец, гематрия золота содержит в себе «число обрезания», то есть 8, потому что обрезание принято делать на 8-й день после рождения.
Мы видим, что автор Эш Мецареф создал, по сути, уникальную иудейскую алхимию, в которой металлы и сам философский камень соотносятся с каббалистическими сфирот. Даже используемые в Европе знаки, обозначающие планеты и металлы, он попытался истолковать, исходя из Танаха, форм букв иврита и каббалистической мудрости.
